Зверски убитого профессора ВГУ похоронили рядом с мамой

Зверски убитого профессора ВГУ похоронили рядом с мамой

– Представляю, сколько там будет людей: всё село соберётся, из университета наверняка приедет немало – коллеги, студенты, аспиранты…

Я говорю вслух сама с собой и заодно морально готовлю к работе нашу юную Вику – внештатного фотографа «МОЁ!». Она притихла на заднем сиденье: я доверила ей букет гвоздик. 10 капелек крови, свежих и упругих.

Холодных. Субботним утром 5 сентября нет солнца. «Хорошо, – говорю Вике, – не жарко».

Конечно же, я знаю: гроб будет закрытый.

…На лужайке возле родительского дома Вячеслава Алексеевича Кузнецова, выдающегося учёного-химика Воронежского госуниверситета, горсточка чёрных фигур с вкраплениями огня (свечи) и алых капель: гвоздики. Их сегодня особенно много.

Чёрный микроавтобус. И батюшка с кадилом.

 

Автор фото: Виктория КУРЛЯНДСКАЯ

 

…Нет «там людей», Вика, не бойся. И, наверное, тоже хорошо и правильно. Пришли те, кого он действительно ждал эти полгода, кого хотел увидеть. Родные и близкие, конечно же – двоюродные и троюродные сёстры, племянницы: его СЕМЬЯ. Вот Аня – любимая крестница, заменившая ему дочь. А вот главный человек в его жизни в последние годы: мать Ани, его родная сестра Вера.

…Вера сейчас – это боль.

Я смотрю на неё – чёрное полотно с белой маской лица – вижу боль и отвожу глаза. Генетическая экспертиза подтвердила окончательно и безнадёжно: Славы больше нет, он не уехал в тайную командировку создавать пилюлю от коронавируса, как думали в надежде здесь, на малой родине.

ТАМ, в двух контейнерах с кислотой на лоджии съёмной квартиры на левом берегу четыре месяца лежал их Слава.

Это об их Славе потом гремели новости (разные, и некоторым теперь Бог судья).

Это их Слава ещё два месяца лежал в адском холоде морга.

Это их Слава, наконец, приехал домой.

 

Скромная похоронная процессия: чёрный микроавтобус (в нём Вячеслав Алексеевич и его семья) и несколько машин с гостями. Автор фото: Виктория КУРЛЯНДСКАЯ

 

…Вера не голосит и не бьётся в истерике. Славу нельзя лишний раз волновать: он же после такой тяжёлой операции на желудке, в конце прошлого августа перенёс.

Позже, на поминках, она вспомнит ещё раз последний их разговор. 4 марта, около 10 вечера:

– Вера, всё хорошо. Сейчас поем и лягу спать. И чаю попью. У меня всё есть: шоколад, сгущёнка. Ещё бутерброд сделаю… Представляешь, во мне уже 56 килограммов!

– Он после операции совсем «дошёл», до 50 кг, – Вера, подпирая белую щёку (при росте порядка 180-183 см, – Авт.). – Я у него в Воронеже буквально во вторник была, убрала всё, приготовила. А в среду, 4-го, уже – вот… Никогда он ни на что не жаловался. Всегда у него «всё хорошо». Но теперь мне кажется, что-то его в последние дни волновало…

Вера задумается. И тихо-тихо:

– Совпадение какое: ровно полгода. В ночь с 4 на 5 марта всё случилось – 5 сентября похоронили.

Да, Вера Алексеевна. В убийстве вашего Славы вообще – много совпадений.

…Мы тоже пришли сюда, проститься. Не как журналисты даже – по-людски пришли.

«Он что, лётчик – репортаж с похорон делать?», – недоумевал один мой знакомый?

«Человек он, – ответила. – Хороший. И в этом всё».

… Людей пришло немного. Холодные гвоздики тянут мне руку. Пытаюсь спасти свечу от ветра.

В дом близкие решили не заходить: батюшка читает молитвы над столиком с куличиками и святыми текстами. В стороне – на стульчике – Вячеслав Алексеевич: его фото, улыбка, дома.

Гроба нет.

…Наглухо закрытый, обёрнутый наполовину целлофаном гроб – в тёмной утробе чёрного микроавтобуса.

А тут свет и цветы.

Хорошо, что на стульчике, пусть видит.

 

Автор фото: Виктория КУРЛЯНДСКАЯ

 


– Учёный… Сотрудничал… Мог уехать…, – на кладбище у ещё не закрытой могилы представитель химического факультета ВГУ перечисляет страны, куда мог податься сильнейший учёный Вячеслав Кузнецов, но остался верен родному городу и вузу. И Китай в первом ряду, ставший в последние годы частицей Кузнецова, с Китаем он связывал свои главные научные стремления и научный бизнес (в том числе «твёрдую воду», уникальную разработку, которую называют возможным спасением планеты от засухи).

Именно этот научный бизнес, считают теперь родные и ближайшие друзья Кузнецова, мог сыграть в его судьбе роковую роль.

…Но на кладбище не принято о работе.

«Больше никто не хочет сказать?» – одна из двоюродных сестёр.

Никто не хочет.

В сторонке несколько бывших аспиранток и аспирантов. Помню, двум из них я писала, когда работала над своим журналистским расследованием по делу профессора, просила поделиться воспоминаниями. Они не нашли в себе сил говорить. Теперь тоже, лишь беспокойно просили нашего фотографа «не снимать».

…Сил много у могильщиков:

– Пока будем закапывать, никто не подходит – и так тесно, места нет!

…Они работают привычно и быстро, рыжая земля легко поддаётся.

Справа – мама Вячеслава Алексеевича, слева – бабушка по материнской линии, тётя и молодой племянник. Отец на другом кладбище.

Славу решили ближе к маме.

 

Автор фото: Виктория КУРЛЯНДСКАЯ

 


– Вот так и закончил путь учёный и… просто хороший человек.

Вместе с мужем Веры Алексеевны мы смотрим на «готовую могилу», на которой расставляют последние венки. Живые гвоздики – в баночках с водой.

…В кафе на поминках представитель кафедры высокомолекулярных соединений и коллоидной химии ВГУ, которой Вячеслав Кузнецов посвятил без малого 30 из своих 57 лет жизни (теперь бы ему было 58), скажет о невосполнимой утрате.

Кузнецова нет. Но я надеюсь, бывшие аспиранты и аспирантки, коллеги продолжат его дело и не позволят имени своего учителя и единомышленника умереть. Да, Кузнецов останется в десятках изданных им научных публикаций, но должен жить его труд – в первую очередь, «твёрдая вода». Его «личная карточка» до сих пор на официальном сайте ВГУ, на странице родной кафедры. Не забывайте.

 

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Напомню коротко. 6 марта этого года от поисковиков-волонтёров воронежские журналисты узнают о пропаже профессора-химика, преподавателя ВГУ Вячеслава Кузнецова: «Исчез 5-го, тревогу забили родная сестра и коллеги, сестра написала заявление в полицию».

Последним человеком, с которым до исчезновения разговаривает Вячеслав Алексеевич, была та же родная сестра. Вечерами они всегда созванивались. 4 марта она набрала ему, как обычно, около 10 вечера, Кузнецов сказал: «Всё в порядке, ложусь спать». На следующий день около полудня ему пытается дозвониться близкий друг: вызов идёт, но учёный не берёт трубку. Вскоре мобильник отключается.

После ориентировок волонтёров — привычное затишье. А спустя 4 месяца, 13 июля, «внимание: сенсация»: на балконе многоэтажки на левом берегу нашли останки Кузнецова… в контейнерах с соляной кислотой.

По версии следствия, выдающегося учёного убили Дмитрий Быковский (33 года, многие называют аспирантом Кузнецова, но это не так, хотя они много лет вместе работали в ВГУ) и его приятель Александр Харламов (30 лет, вроде как айтишник).

Как читают в СКР, поздно вечером 4 марта эти двое пришли в квартиру профессора на Красноармейской улице, усыпили химраствором, перетащили на съёмную квартиру неподалёку и расчленили. Потом то, что осталось от Кузнецова, в маршрутке в рюкзаках перевезли в
многоэтажку на левом берегу — на съёмную квартиру Харламова. Это на его лоджии находят останки в двух 50-литровых баках с соляной кислотой.

По версии следствия, с помощью компьютера и мобильного телефона Кузнецова с банковских карт профессора похитили порядка 1,8 миллиона рублей, часть из которых пустили на покупку виртуальной валюты – биткоинов.

Быковского и Харламова обвиняют в «умышленное ГРУППОВОМ убийстве по ПРЕДВАРИТЕЛЬНОМУ СГОВОРУ из КОРЫСТНЫХ побуждений». Вышка на горизонте, срок до пожизненного.

Оба в СИЗО. Вину признают, но «не полностью»: не согласны с квалификацией обвинения, то есть, той ролью, которую каждому из них отводят следователи.

Им планируют предъявить обвинение ещё по нескольким статьям, в том числе – в разбое, неправомерном доступе к компьютерной информации, но 4 сентября в региональном Управлении СКР мне сообщили: «Пока – не предъявлено».

Кроме того, эксперты пока не назвали более-менее точную дату и время смерти Вячеслава Кузнецова. Судья по всему, преступники продумали каждую мелочь, просчитали каждый шаг (кто бы этими преступниками в итоге ни оказался, их имена, подчёркиваю, должен назвать суд, и только суд, и прописать во вступившем в законную силу приговоре).

Я писала в своих материалах, как исчезновение профессора было похоже на «поездку в командировку»: из его квартиры исчез даже запас инсулина, без которого он бы не смог прожить. Поэтому, не исключено, что какое-то время у него «пытались получить» явки и пароли к картам – до тех пор, пока он стал не нужен.


Источник: moe-online.ru



Нет комментариев. Ваш будет первым!